Стенограмма интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова РИА "Новости", радиостанции "Голос России", телеканалу "Russia Today", Москва, 9 апреля 2009 года

566-10-09-2009

Вопрос: Термин "перезагрузка" по частоте цитируемости, очевидно, скоро сравнится с термином "перестройка". Думаю, вопрос о том, как произошла "перезагрузка", задают Вам на каждой пресс-конференции. Каких практических результатов Вы ожидаете от "перезагрузки" российско-американских отношений, ждем ли мы иного качества этих отношений, иного их наполнения? Есть ли надежда на подписание новых документов по СНВ и возвращение в повестку дня договоренностей по ДОВСЕ?

С.В.Лавров: Конечно, "перезагрузка" - термин звучный и у всех на слуху. Предпочел бы, однако, чтобы термины и лозунги не подменяли существа отношений, мы далеки от того, чтобы начинать все с нуля в российско-американском взаимодействии. Здесь у нас накоплено немало позитивного. Главная беда заключалась в том, что слова расходились с делом. Вернее, слова по большей части были правильные, когда мы встречались на двустороннем уровне в самых различных ситуациях и по разным поводам, однако, к сожалению, затем эти слова, даже оформленные в виде договоренностей, как правило, не выполнялись.

Подробно о том, чего мы ждем от нового этапа российско-американских отношений, сказал Президент Д.А.Медведев в своей статье в газете "Вашингтон пост", которая была опубликована буквально накануне первого личного контакта президентов России и Соединенных Штатов 1 апреля в Лондоне. Эта встреча была весьма конструктивной. Она однозначно позволяет говорить о возникновении новой атмосферы в российско-американских отношениях, о появлении, если хотите, новой культуры диалога и взаимоуважения, которая предполагает, что стороны будут стараться не только слушать, но и слышать друг друга. Сконцентрированность на необходимости добиваться практических дел, по-моему, является самым важным позитивным сигналом, который отличает нынешний этап российско-американских отношений от опыта предыдущих лет и который, надеюсь, приведет к тому, что, произнося правильные слова, мы будем воплощать их в практические дела.

Президенты одобрили Совместное заявление, в котором изложены основные направления предстоящей в ближайшие месяцы работы. Министрам иностранных дел, другим ведомствам поручено подготовить конкретные предложения к очередному саммиту, который состоится по договоренности президентов Д.А.Медведева и Б.Обамы в Москве в июле этого года. Это - предложения по самому широкому кругу вопросов, которые определят нашу повестку дня на предстоящие годы. Среди приоритетов - безусловно, упомянутый Вами Договор о СНВ, истекающий в декабре этого года. Оба президента подтвердили необходимость сделать все, чтобы до конца этого года выработать новую договоренность на замену Договора о стратегических наступательных вооружениях. Более того, на эту тему было принято отдельное заявление, формулирующее общие параметры, в рамках которых нужно искать согласие по новому договору.

Выделю, прежде всего, согласие обоих президентов с необходимостью сокращения стратегических наступательных вооружений. Нас этот термин устраивает, поскольку предыдущая администрация готова была вести речь только о сокращении стратегических ядерных вооружений, оставляя за рамками переговоров стратегические вооружения в неядерном оснащении. В настоящее время над ними в США ведется достаточно предметная и продвинутая работа, которая может привести к ситуации, когда ядерное оружие будет сокращаться, однако его сокращения будут компенсироваться появлением не менее эффективных неядерных вооружений. Мне приятно, что буквально на днях назначенная на пост заместителя государственного секретаря по вопросам разоружения Роза Гетемюлер, которая до недавнего времени возглавляла отделение Фонда Карнеги в Москве, публично сказала, что американцы понимают российскую озабоченность в том, что касается стратегических носителей в неядерном оснащении. Это уже позитивные сигналы.

Что касается Договора об обычных вооруженных силах в Европе, безусловно, российско-американский диалог по данной проблеме весьма важен. Мы заинтересованы в том, чтобы был преодолен тупик, в котором ДОВСЕ оказался из-за отказа стран НАТО ратифицировать соглашение о его адаптации к новым реалиям, возникшим в результате исчезновения Варшавского договора. Для этого, однако, требуются не только двусторонние усилия. Необходимо наладить диалог с участием всех стран, которые входят в режим, предусмотренный этим Договором. Мы к этому готовы, наши предложения уже более двух лет находятся на столе переговоров. Рассчитываем, что новая администрация проведет анализ американской политики по данному вопросу, и вместе с европейцами мы сможем найти развязки, которые будут учитывать интересы безопасности всех и ни для кого не будут создавать неоправданное одностороннее преимущество. В этом плане мы приветствуем инициативу Германии, которая планирует в начале июня с.г. провести экспертную встречу как раз для обсуждения всех этих вопросов.

Говоря, однако, о российско-американских отношениях, я не стал бы ограничивать их только разоруженческой, стратегической проблематикой, хотя она, безусловно, очень важна. У нас есть позитивная повестка дня по целому ряду других вопросов. Прежде всего, это задачи нераспространения оружия массового уничтожения, задачи, связанные с ужесточением режима, направленного на недопущение попадания ядерных материалов в руки негосударственных игроков, поскольку это реальная проблема, с которой сталкиваются многие государства. Им необходимо оказать помощь с тем, чтобы должным образом защитить имеющиеся у них радиоактивные ядерные материалы. Актуальны также задачи по расширению глобальной коалиции по борьбе с актами ядерного терроризма. Слава богу, таких актов пока еще не было, но меры предосторожности, повышение бдительности на национальном, региональном и глобальном уровне необходимы. Работа на этом направлении начата нами совместно с американцами в целях практического осуществления принятой по инициативе России Конвенции ООН по борьбе с актами ядерного терроризма. Есть и такое поле взаимодействия как мирный атом - обеспечение для всех добросовестных членов Договора о нераспространении ядерного оружия доступа к мирной ядерной энергетике. В этой сфере также имеются соответствующие инициативы России, которая создает многосторонний Центр обогащения урана. Им могут пользоваться все те государства, которые стремятся развивать мирную ядерную энергетику в соответствии с Договором о нераспространении. Аналогичные инициативы имеются и у Соединенных Штатов. Это очень широкая область сотрудничества, и ее приоритетность в мировой повестке дня будет повышаться. Важно, что президенты в совместном заявлении от 1 апреля в Лондоне подчеркнули свое твердое намерение активно разрабатывать весь комплекс этих проблем.

Конфликты, которые беспокоят весь мир: ближневосточное урегулирование, Афганистан, ситуация вокруг иранской ядерной программы, ядерная проблема Корейского полуострова - это все те вопросы, по которым мы также тесно взаимодействуем с американцами. Безусловно, в нашем диалоге присутствует и тема постсоветского пространства. Речь здесь идет о необходимости вести дела на этом пространстве транспарентно, не имея каких-либо скрытых повесток дня. Отстаивая свои интересы, следует учитывать законные интересы всех других, прежде всего непосредственно расположенных на этом пространстве государств. Недопустимо пытаться ставить их перед ложным выбором: "Либо вы с нами, либо вы против нас". Это может привести к той самой борьбе за сферы влияния, которой никто не хочет и которую иногда пытаются приписать российской внешней политике. Мы не занимаемся сферами влияния, мы занимаемся развитием равноправных взаимовыгодных отношений со всеми, кто к этому готов.

Вопрос: В последнее время одной из главных озабоченностей России в контексте российско-американских отношений были планы по размещению ПРО в Европе. Об этом много говорилось. Сейчас Вашингтон намекнул, и в США об этом много писали, что вроде бы американская администрация готова отказаться от этих планов в обмен на поддержку Россией американских подходов к иранской ядерной программе, в том числе в пользу усиления санкций против Ирана. Как Вы считаете, возможен ли такой размен?

С.В.Лавров: В политике размены, наверное, имеют право на существование, но мы не хотим всю нашу внешнюю политику строить на основе разменов, мы хотим другого. Мы стремимся, чтобы все наши партнеры уважали наши интересы и учитывали их в своих действиях. Со своей стороны готовы придерживаться аналогичного подхода в отношении интересов наших партнеров. Безусловно, такие интересы должны быть легитимными и реализовываться транспарентными, открытыми, без двойных стандартов методами.

Что касается противоракетной обороны, то я выделил бы в первоапрельском заявлении президентов Д.А.Медведева и Б.Обамы весьма важное положение о том, что российское и американское правительства будут учитывать взаимосвязь между стратегическими наступательными и оборонительными вооружениями. Это та самая связь, которая всегда была в основе договоренности между Москвой и Вашингтоном по стратегической стабильности и которая была разрушена выходом США из Договора по ПРО. Считаю, что признание Соединенными Штатами важности подобной взаимосвязи является весьма позитивным сигналом. Без разговора о том, как она должна учитываться, будет непросто двигаться к выработке новой договоренности на смену Договора о стратегических наступательных вооружениях.

Что касается Ирана, то это самостоятельная проблема, прежде всего связанная с необходимостью убедиться в том, что режим нераспространения ядерного оружия не нарушается. Именно на это направлены те усилия, которые три европейских государства - Франция, Германия, Великобритания вместе с Россией, Китаем и США предпринимают для запуска переговорного процесса с Тегераном. Эта "шестерка" стран представила на рассмотрение иранской стороны свои развернутые предложения. В этих предложениях содержится то, что я назвал бы позитивными стимулами, которые касаются перспектив развития экономических связей с Ираном, снятия санкций, введенных отдельными государствами в отношении этой страны. Это касается и перспектив развития мирной ядерной энергетики в Иране, и, что особенно важно, вовлечения Ирана на равноправной основе в рассмотрение всех региональных проблем наравне с другими странами этого региона. Речь идет об Ираке, Афганистане, ближневосточном урегулировании. Влияние Ирана в этих вопросах трудно отрицать. Все эти стимулы, однако, предложены как часть итогового пакета договоренностей, который должен быть согласован по результатам переговоров. Мы хотим начать такие переговоры.

От Ирана требуется прежде всего убедить всех нас в исключительно мирном характере его ядерной программы. Нет никаких свидетельств того, что у этой программы есть военное измерение, но у ряда стран и у МАГАТЭ есть вопросы, которые Ирану необходимо прояснить. На их прояснение и на создание условий для выхода на окончательный пакет договоренностей и нацелено наше предложение о переговорах. Хотел бы с удовлетворением сказать, что буквально вчера в Лондоне заместители министров иностранных дел стран "шестерки" встретились и подтвердили эту позицию.

Новым важным моментом во всей этой ситуации явилась готовность Соединенных Штатов в развитие той политики, которую провозгласил президент Б.Обама, с самого начала полностью включиться в соответствующие переговоры. Предыдущая администрация, хотя и принимала участие в разработке предложений для иранской стороны, старалась держаться в стороне от переговорного процесса, оставляя за собой право подключиться к переговорам на более позднем этапе. Тот факт, что администрация Б.Обамы готова с самого первого дня сесть за стол переговоров и разговаривать по всем упомянутым вопросам, - это очень позитивное движение. Надеюсь, что оно позволит всем нам более эффективно добиваться скорейшего политико-дипломатического урегулирования иранской ядерной проблемы.

Вопрос: Другая страна этого региона - Афганистан. Судя по всему, и в США, и в других странах НАТО испытывают серьезные опасения по поводу происходящих в Афганистане событий. Они собираются увеличить там свой военный контингент для более активных действий. Как к этому будет относиться Россия? Насколько она будет включена в этот процесс?

С.В.Лавров: По Афганистану у нас нет принципиальных расхождений с другими странами, которые придают важное значение этой проблеме в системе международных отношений. Мы поддержали решения Совета Безопасности ООН, которые санкционировали действия антитеррористической коалиции в Афганистане. Поддерживаем продолжающуюся работу Международных сил содействия безопасности в Афганистане по мандату ООН. Предоставляем свою территорию для транзита грузов невоенного характера для тех стран, которые участвуют в этой операции под командованием НАТО. Более того, с Францией, Германией и Испанией у нас есть двусторонние соглашения о том, что эти государства могут направлять через нашу территорию военные грузы и военный персонал, участвующий в операциях Международных сил в Афганистане по мандату Совета Безопасности ООН. Мы всегда подчеркивали необходимость того, чтобы международная стратегия по Афганистану учитывала невозможность решения проблемы этой страны только силовым путем. В отношении тех, кто не отказывается от террористических методов, должна применяться адекватная, но пропорциональная сила.

К сожалению, количество так называемого побочного ущерба, а, говоря прямо, количество жертв среди мирного населения в результате неадекватных или ошибочных действий коалиции в Афганистане, огромно. На это неоднократно обращал внимание Президент Афганистана Х.Карзай. Поддерживаем афганское руководство в этом вопросе, ставим в Совете Безопасности задачу максимального сокращения жертв среди мирного населения. Силу применять надо, но аккуратно и прицельно. Одной силы, однако, недостаточно.

Очень важно, чтобы афганцы смогли сформировать свою устойчивую политическую систему. Это непросто, потому что Афганистан никогда не был жестко централизованным государством. Функционирование страны, ее нормальное развитие, возможность сконцентрироваться на социально-экономических задачах во многом зависят от того, насколько будет найден баланс интересов между центральными и региональными властями, тем более с учетом многоэтнического состава афганского общества. Сейчас в Афганистане начинается президентская кампания. Следом, одновременно с президентскими будут выборы в провинциях, а в будущем году планируются парламентские выборы. В этой связи считаем крайне важным, чтобы все электоральные процессы были подготовлены и организованы таким образом, чтобы ни одна этническая, политическая группа в Афганистане не чувствовала себя уязвленной и получила бы право быть представленной в той или иной ветви власти. Это, кстати, была одна из рекомендаций, один из выводов состоявшейся недавно в Москве конференции под эгидой ШОС по Афганистану, в которой приняли участие многие государства, включая членов и наблюдателей ШОС, представителей "восьмерки", Турции, Туркмении и многих международных организаций, в том числе НАТО, Евросоюза, ОДКБ, СНГ и ОБСЕ.

Еще один важный аспект, который также был акцентирован на Московской конференции по Афганистану, - это необходимость существенно усилить роль регионального фактора в процессах урегулирования, имея в виду не только подключение соседей Афганистана к реализации той или иной политики, но и их участие в выработке самой политики. Они живут бок о бок с этой страной, знают ситуацию гораздо лучше, чем те, кто расположен дальше от Афганистана. Этот вывод был четко зафиксирован в решениях Московской конференции. Весьма положительно, что повышение внимания к региональному фактору в афганском урегулировании является составной частью той стратегии, которую объявил президент Б.Обама. В пользу такого подхода высказалась не только Московская конференция, но и состоявшаяся вскоре после нее конференция по Афганистану в Гааге. Так что, в наших общих интересах сделать так, чтобы с территории этой страны никогда больше не исходила ни террористическая, ни наркотическая угроза. О масштабах этой угрозы, ее опасности можно говорить много. На конференции ШОС в Москве по ней принята конкретная рекомендация. Необходимо делать все, чтобы территория Афганистана была территорией мира и чтобы сами афганцы определяли, как им жить на этой территории и как развивать свое государство.

Вопрос: Дай бог, чтобы действительно так все получилось. Но есть другая новость, другая проблема, которая волнует всех, весь мир, почти уже год - это финансовый кризис. Имеется огромное количество спекуляций по поводу того, что выходом из таких кризисов является война или глобальное переустройство мира, что этот кризис отражает изменение фундаментальных мировых центров силы, мировой иерархии и т.д. Какова Ваша точка зрения, повлечет ли за собой мировой финансовый кризис глобальные политические изменения?

С.В.Лавров: Не вижу оснований для того, чтобы нынешний кризис привел к войне. Сразу вспоминается "великая депрессия", после которой поутихли тенденции к экономическому и финансовому общению государств, стали преобладать автаркические тенденции и процессы, приведшие в конечном счете ко Второй Мировой войне. Наверное, такую аналогию проводят многие. Не вижу сейчас, однако, условий для того, чтобы повторился такой сценарий, хотя, безусловно, кризис не оставит мир без изменений.

Прежде всего, имею в виду финансово-экономическую систему. Невозможно по-прежнему поддерживать ее на основе тех институтов, которые были созданы свыше 60 лет назад и отражали соотношение сил в мире на тот момент, а сегодня далеко не в полной мере, а, по сути дела, просто недостаточно учитывают новую ситуацию. Сейчас эта ситуация характеризуется появлением новых мощных центров экономического роста, а также новых финансовых центров.

С экономической, финансовой мощью приходит и политическое влияние. Поэтому так называемые новые центры, появление которых просто отражает объективно проходящий процесс формирования многополярного мира, конечно же, хотят, чтобы их новая роль в мире была отражена в структурах, призванных управлять мировыми финансовыми и экономическими процессами. Не случайно в тех предложениях, которые внесла Россия и которые продвигал наш президент на лондонском саммите "двадцатки", рекомендовалось, помимо срочного решения текущих проблем, не упускать из виду перспективную задачу реформы международной валютно-финансовой системы. Следует вести дело к тому, чтобы эта система была более транспарентной, в большей степени отражала реальную расстановку сил в мировой экономике и в мировых финансах и чтобы решения в этой системе принимались более демократично. Не сомневаюсь, что этот разговор только начинается. Конечно, он займет определенное время, но у меня нет сомнений, что этот процесс уже необратим.

Вопрос: Россия еще до войны в Ираке предупреждала о ее последствиях, теперь их наблюдает весь мир. Уже долгое время Россия списывает долги Ираку. При этом говорилось, что это, возможно, позволит вернуться на энергетический рынок этой страны. Верим ли мы в то, что в Ираке вскоре будет порядок и что можно будет в том числе вернуться к тем контрактам, которые были подписаны еще при С.Хусейне?

С.В.Лавров: Да, мы предупреждали о последствиях, но мы далеки от того, чтобы злорадствовать по поводу того, что наши мрачные предсказания сбылись. То, что произошло, было ошибкой. Мы своих оценок не меняем, но сейчас все мы имеем ситуацию, которая негативно влияет на состояние дел в регионе. Ее очень важно выправить. Мы вносим свой посильный вклад в совместные усилия для достижения этой задачи. Наши компании, в частности, работают над восстановлением энергетической и другой инфраструктуры в Ираке. Кстати, они работали там в самые неспокойные, тревожные периоды и продолжают это делать и сейчас. Вместе с тем, отмечу, что за последнее время в Ираке произошли некоторые перемены в направлении стабилизации обстановки. В этом плане очень полезную роль играет правительство Премьер-министра Н.Малики, который буквально сегодня, 9 апреля, прибывает в Российскую Федерацию с визитом. Он не только провозгласил политику национального примирения, за которую мы последовательно выступали многие годы, но в отличие от своих предшественников стремится реализовывать ее на практике.

В Ираке, как Вы знаете, основные группы населения - это шииты, сунниты, а также курды. После того, как войска США и коалиции вошли в Ирак, сунниты оказались в абсолютно дискриминируемом положении. Только не так давно ко всем пришло понимание этого и сейчас предпринимаются усилия, чтобы все-таки наладить межнациональное согласие и примирение, обеспечить каждой этнической, религиозной и политической группе в Ираке достойное место в политической жизни страны. Проблем немало. Есть и не до конца урегулированный спор вокруг конституции, спор вокруг закона о нефти, в частности в отношении порядка распределения доходов от этого сырья между различными группами в Ираке. Мы активно поддерживаем наших иракских коллег и желаем им успеха в урегулировании этих проблем. Мы не заинтересованы в том, чтобы в Ираке сохранялась нестабильность, чтобы кто-то пытался нарушать суверенитет и территориальную целостность этой страны. Считаем важным поддерживать все усилия, которые идут в русле укрепления иракской государственности.

В экономическом плане, я уже сказал о том, что целый ряд наших компаний никогда не прекращали работать в Ираке. Есть контракты, подписанные в прошлые годы. Их судьба сейчас еще не определена. Мы уже достаточно долгое время ведем разговор по этим вопросам с иракским правительством. Думаю, что в ходе переговоров в Москве с Премьер-министром Н.Малики будут найдены договоренности, которые позволят реализовать на практике нашу взаимную заинтересованность в развитии и углублении торгово-экономического, инвестиционного сотрудничества. В Багдаде нам это подтверждают регулярно.

Вопрос: Еще одна проблемная зона, конфликт, в разрешении которого Россия активно и долго принимает участие, - это зона ближневосточного урегулирования. Два года назад было заявлено о необходимости проведения Московской конференции по ближневосточному урегулированию. На прошлой неделе Махмуд Аббас сказал, что такая конференция состоится буквально завтра-послезавтра. Конечно, это преувеличение, но можно ли ожидать созыва и проведения такой конференции до июля текущего года? Когда МИД сможет назвать реальную дату ее проведения? Каковы ожидания от нее?

С.В.Лавров: Начну с последнего вопроса. Ожидания, конечно, присутствуют, но самое главное, что здесь существует острая необходимость провести такой форум в условиях, когда переговорный процесс, начатый после конференции в Аннаполисе в сентябре прошлого года, прекратился. Тому было немало причин: вспышки насилия, обстрелы территории Израиля, выборы в Израиле, потом долгий период формирования израильского правительства. В итоге мы получили переговорный вакуум, и нельзя допустить, чтобы он бесконечно продолжался.

Мы, и это не только позиция России, но и всех членов "квартета" международных посредников, т.е. России, ООН, Евросоюза и США, выступаем за то, чтобы как можно скорее возобновить переговорный процесс между Израилем и палестинцами. Делать это надо не с чистого листа, а с учетом тех договоренностей и пониманий, которые были достигнуты к настоящему моменту. Мы не хотим, чтобы результаты переговоров, которые продолжались несколько месяцев между М.Аббасом и предыдущим премьером Израиля Э.Ольмертом, в ходе которых были нащупаны многие направления дальнейшей более конкретной работы, ушли в песок. Повторяю, это позиция "квартета". Мы хотели бы, чтобы Московская конференция четко зафиксировала возобновление переговоров.

Что касается сроков конференции, то следовало сначала дождаться формирования правительства в Израиле. Сейчас оно сформировано. Эти сроки будем определять прежде всего после консультаций с палестинцами и израильтянами как основными действующими лицами. Необходимы также консультации с сирийцами и ливанцами, поскольку, как все понимают, необходимо подкрепить в ходе Московской конференции позицию мирового сообщества в пользу того, что окончательное урегулирование может быть только всеобъемлющим и что помимо палестинского трека есть еще сирийский и ливанский треки. Это важно зафиксировать.

С израильтянами уже есть договоренность о проведении в ближайшее время контактов по вопросам подготовки Московской конференции. После разговора Президента России Д.А.Медведева с Премьер-министром Израиля Б.Нетаньяху, я разговаривал с министром иностранных дел А.Либерманом. Мы ощутили готовность израильской стороны предметно рассматривать соответствующие вопросы. Надеюсь, хорошие новости вы узнаете достаточно скоро.

Вопрос: Еще одна конфликтная зона, которая находится гораздо ближе к российским рубежам, - это ситуация в Молдавии, обострение отношений между Молдавией и Румынией. Вчера на пресс-конференции Вы очень подробно изложили позицию МИД России по этому вопросу и высказали озабоченность. Правомерно ли считать, что на примере Молдавии мы увидели, как перестали срабатывать сценарии "цветных революций", традиционные в последнее время на постсоветском пространстве ? Если да, то почему? Каковы Ваши прогнозы и оценки?

С.В.Лавров: Это вопрос больше для политологов. Ясно, что сам жанр "цветных революций" не может быть поддержан как метод достижения политических целей посредством применения неправовых, нелигитимных средств. Не хочу никого называть по имени, но все случаи, "цветных революций", если проанализировать каждый из них, приводили к тому, что спокойствие в соответствующем государстве не наступало. Здесь проблемы стоят гораздо острее, чем в тех странах, которым удалось не допустить подобных сценариев на своей территории. Это мое личное мнение, не хочу никого обижать.

На мой взгляд, то, что произошло в Молдавии, отличается от "цветных революций", когда использовались вердикты одной или двух международных организаций, оспаривающие итоги выборов. В Молдавии никто не оспаривал итогов выборов. ОБСЕ, Европарламент, Парламентская Ассамблея СНГ, наблюдатели других международных организаций признали, что выборы были демократическими, прошли организованно в соответствии с общепринятыми стандартами. Здесь не было традиционного внешнего, если хотите, провокатора. Тем не менее, произошло то, что произошло. Считаю это абсолютным безобразием. Это вандализм, полное пренебрежение и насилие по отношению к символам государственной власти любого государства - администрации президента, зданию парламента. Не знаю, почему парламентские структуры в Европе никак не выражают своего отношения к произошедшему.

Имеется еще один аспект проблемы, который мы затрагивали в течение многих лет, стараясь при этом не придавать ему публичного характера. Этот аспект связан с тем, что у Молдавии до сих пор нет договора о границе с Румынией. Эта тема хорошо известна в Евросоюзе и, наверное, было бы в интересах Евросоюза следовать тем правилам, которые в ЕС установлены. Они заключаются в необходимости убедиться в том, что у страны-члена отсутствуют какие-либо проблемы, в частности, такие, которые решаются в результате подписания договора о границе. Безусловно, лозунги и флаги, которые вчера и позавчера провозглашались и развевались в Кишиневе, нас очень сильно встревожили. Они однозначно показывали, что демонстранты, а на самом деле погромщики, были одержимы идеей разрушения молдавской государственности. Мы привлекли к этому внимание Евросоюза. Нас заверили, что воспринимают ситуацию с полной серьезностью. Мы надеемся, что и Евросоюз, и, конечно же, румынское руководство, публично осудившее насилие, предпримут все необходимое для того, чтобы румынские флаги и лозунги не использовались как прикрытие для подрыва молдавской государственности.

Вопрос: Изменит ли произошедшее в Молдавии ситуацию на переговорах между Кишиневом и Тирасполем?

С.В.Лавров: Думаю, то, что произошло, однозначно направлено на ухудшение условий для достижения соответствующих договоренностей. Приднестровцы давно и, по-моему, справедливо ставили вопрос о своей готовности жить в едином государстве Молдавии. Если же это государство утратит свою идентичность, то приднестровцы будут вынуждены самостоятельно решать, что им делать со своим будущим.

Вопрос: Сергей Викторович, пользователи нашего сайта задавали Вам вопросы всю последнюю неделю. Вопросы пришли из 49 стран, их несколько сотен. Мы выбрали один, остальные передадим Вашим коллегам для ознакомления. Думаете ли Вы до сих пор, что Соединенные Штаты так же сильны и мощны, как были 20 лет назад, или Вы (имеется в виду не только Вы, но и Россия) признаете Китай, Индию и/или Европейский союз в качестве равноценно важного и равноценно мощного государства?

С.В.Лавров: Думаю, что ответ содержится в самом вопросе. В соответствии с Концепцией внешней политики России и теми документами, которые разрабатываются на ее основе, у нас реализуется принцип многовекторности. Это означает, что мы хотим взаимодействовать на равноправной и взаимовыгодной основе со всеми государствами, которые к этому готовы. Конечно же, прежде всего, речь идет о наиболее крупных, перспективных партнерах и, разумеется, наших соседях. Китай, Индия, Бразилия вместе с Россией называются группой БРИК. В рамках этой группы реализуются не только внешнеполитические контакты, но и контакты по линии министерств финансов, других экономических ведомств. Здесь есть поле для реализации нашего взаимного интереса.

США, безусловно, являются нашим очень важным партнером. Евросоюз - наш крупнейший торгово-экономический партнер по объему экономических обменов. Безусловно, для устойчивости мира важно, чтобы все центры экономического роста активно взаимодействовали между собой. Что касается Соединенных Штатов, упомянутых в самом начале вопроса, думаю, что, если у кого-то и были иллюзии, что одно государство может решить все проблемы самостоятельно, то сейчас они давно исчезли. Соединенные Штаты являются одним из ведущих государств, может быть, даже самым мощным государством. Однако, для того, чтобы урегулировать мировые и свои внутренние проблемы, США должны все больше и больше сотрудничать с другими странами. Такое сотрудничество может достигаться только на все более и более равноправной основе, пока мы не выйдем на действительно демократическое мироустройство. В конце 70-ых годов, если я не ошибаюсь, по-моему, в 1979 году, Генри Киссинджер написал книгу "Дипломатия". В ней он упомянул о том, что США должны свыкнуться с мыслью, что они не смогут управлять миром и им надо стремиться к тому, чтобы быть первыми среди равных. Думаю, подобная прозорливая рекомендация, которую Генри Киссинджер выдал в то время, в полной мере актуальна и сейчас.

Вопрос: Как видно, у зрителей, читателей и слушателей к Вам много вопросов. Ваша личность вызывает самое живое любопытство. Если позволите, личный вопрос. Известно, что Вы пишете стихи, отличаетесь многими увлечениями. Как Вам удается найти время для того, чтобы писать стихи?

С.В.Лавров: Нет, не удается. За последние пять лет ни строчки.

Вопрос: А вообще свободное время удается найти?

С.В.Лавров: Знаете, я как-то сам себя не анализировал. Безусловно, приходится читать очень много различных бумаг: наших позиционных документов, позиционных документов наших партнеров. Вникать в детали - это в духе российской и советской дипломатической школы. Это - очень важная черта нашего современного дипломата. Из этих бумаг не все касаются "текучки". Есть и аналитические материалы. Мы много работали над упомянутой мной Концепцией внешней политики Российской Федерации с участием большинства подразделений МИД и Научного Совета, который функционирует при Министре иностранных дел уже много лет. В этой Концепции заметен вклад нашей науки. Советовались мы, кстати, и с нашими политологическими центрами, с Институтом современного развития, Советом по внешней и оборонной политике, с членами Делового совета при МИД. В ходе таких встреч, равно как и встреч с представителями неправительственных организаций, которые мы регулярно проводим (я уже шесть раз встречался с российскими НПО, в промежутках у нас действует специальная рабочая группа по контактам с НПО России), возникает возможность почувствовать различные мнения, в т.ч. и со стороны гражданского общества, услышать подсказки. Потом мы, естественно, думаем над этими подсказками. Порой они наталкивают нас на какие-то собственные идеи, которые до того момента не появлялись. В общем, я бы здесь не смог провести черту между нашей повседневной работой и аналитическими размышлениями о том, как выстраивать в долгосрочном плане нашу внешнюю политику. Результаты, повторяю, изложены и в Концепции, и во многих других документах, которые мы распространяем.

Вопрос: Можем ли мы предложить нашим слушателям, зрителям, читателям подготовить вопросы к следующей такой встрече?

С.В.Лавров: С учетом того, что высказывалась мысль о проведении подобных встреч каждые два-три месяца, такая периодичность представляется мне реальной.

Полная версия интервью доступна в видеозаписи, размещенной на сайте МИД России.